II. Верховная жрица
cadmus nott & agathe abbott
| «Дом Шафиков в Лондоне; 3 декабря 1973» Я должна была понимать, что когда-нибудь этот ужасный, кошмарный, удручающий день обязательно настанет. Но, мерлинова борода, почему так рано? И разве нельзя выгнать Нотта домой и попросить не возвращаться, пока ты не поправишься, дедушка?
– Проходите, мистер Нотт, чувствуйте себя как дома. Сегодня вас примет моя внучка. | |
+
если так вышло, чтож, случиться чуду,
или провалу, нет никаких гарантий,
я постучусь в твою дверь однажды утром,
ты не поймешь, что за дверью твое проклятье.
В жизни каждого наступает такой день, когда задаешь себе немой вопрос: "А почему бы и нет?". Вот и для Нотта такой день настал. Наскучившая квартирка в забытом богом районе Лондона, нередко навеивала на него смертную тоску, схожую с той, что он испытывал дома в компании "драгоценной матушки". Он не часто вспоминал уклад жизни, в почти что затерянном прошлом, да и к чему вспоминать то, что вызывает невольное желание бежать без оглядки. Казалось, было это целую вечность назад, и вечность эта была гораздо увлекательнее той вечности, что ждала его каждый раз в отчем доме. Он не обременял себя частыми посещениями Нотт-Касла, тем более, что другие (а было таковых даже с избытком) справлялись с этим обременением куда лучше, чем он. Мистер Нотт слишком хорошо знал с каким упоением Мелинда раз за разом выступает хозяйкой, какого-то до отвращения аристократичного приема, и быть свидетелем этого он хотел чуть меньше, чем вскрыть себе вены. Увы, мужчина помнил наизусть все расположения декораций, напитков, яств, в общем, всего того, что помнить не стоило, и, что заслуживало самых темных, недостижимых уголков сознания. Эти цветники по всему дому будто въелись поверх роговицы и выскоблить их можно был, разве что выколов себе глаза, на что Кадмус, будучи в достаточной мере вменяемым, пойти, увы не мог.
В такие дни, когда воспоминания окутывали его незанятое сознание, ему хотелось снова взяться за старые увлечения, вроде просиживания штанов в местных пабах вместе со старыми знакомыми. Да, может такое занятие и не отличалось особенной увлекательностью, но по крайне мере это было лучше, чем проводить время исключительно в собственной компании. Странная вещь взросление, и странная, но не потому что ожидаешь чего-то в корне иного, а потому что ты никогда не осознаешь наступления оного, а когда начинаешь осознавать, понимаешь, что вляпался по самые гланды во что-то до невероятия обыденное и преунылое. Тем более странно, что Нотт забросил все свои увлечения, которые была крайне тесно связаны с законом или вернее обратной его стороной. Несмотря на то, что мужчина работал в Министерстве, это вовсе не мешало ему держать в тайне от главного института британского волшебника, много того, о чем в приличном обществе принято говорить шепотом, ну или хотя бы осуждающе. Но, что в действительности Нотт знал об этом приличном обществе? Разве что пару десяток заученных истин, в применения которых, тот не без удовольствия, нередко себе отказывал. Иначе жизнь была бы слишком скучна, не так ли?
И, вот, сегодня, когда тот самый вопрос раздражающе повис в воздухе около бывшего слизеринца, он решил, что пора. Пора, наконец, воспользоваться правом, данным ему сразу при рождении. И, хоть, права эти исчислялись даже не десятками, одно право стояло особняком перед всеми другими, и игнорировать его было "вопиющим слабоумием", как сказал бы некий Корвус Нотт, который о слабоумие знал все, живя то с матерью своих детей. И не то, чтобы Кадмус был с ним согласен, о нет, просто день выдался особенно незатейливым, впрочем, как и все дни за последние полгода, с тех пор, как он перестал заглядывать в паб на Гарден Стрит. Так почему бы было не развлечь себя небольшим представлением? Кто там был на страже предсказаний у Шафиков? Кажется почтенный дедуля, которого Корвус уже изрядно помучил своим обществом во времена бурной молодости. Зато дела в работе у него всегда шли только в гору, вымощенную из первоклассного обмана. Кадмус презирал это, это же было так нечестно! Да, неправда, на самом деле ему было просто плевать, но уважать подобное он себе позволить также не мог, поэтому предпочитал не замечать это, ну или хотя бы наблюдать сквозь пальцы.
Сам он еще никогда не переступал порог дома Шафиков, незачем был, все и так складывалось довольно таки неплохо. Конечно, был один раз, когда он всерьез задумался о посещении таинственного сеанса, было это около пяти лет назад, когда очередная его пассия заявила, что носит его ребенка. Но необходимость в посещении Шафиков отпала также быстро, как вскрылся обман глупенькой дурехи. И вообще тот случай знатно польстил его персоне, ничего себе, такое придумать.
Всего мгновение разделяло его от того, чтобы оказаться у двери "добрых друзей", а когда оно было прожито, Нотт сомкнул длинные пальцы в кулак, чтобы ознаменовать свой приход стуком в дверь. Это воодушевляло — взглянуть в глаза неизвестности, но в тоже время вселяло что-то похожее на волнение, может даже страх. Пока ты не знаешь, что тебя ждет это остается всего лишь закрытым сундуком, который не приносит тебе никаких: бед, желаний, трепета. Но стоит только посметь вскрыть "Ящик Пандоры" и один Мерлин знает, что там может таиться.
Декабрьские дни тянулись чередой сплошного до боли раздражающего быта: дед в последние месяцы совсем сдал, хоть и упорно продолжал храбриться и утверждать, что старческие болезни заберут его ещё не скоро, Даниэль сутками пропадала на работе и почти не заглядывала. Лишь изредка сестра брала на себя все заботы по уходу за дедом, чтобы Агата могла заняться своим будущим. Осенний сезон закончился, и тренера известных британских команд теперь имели возможность заняться рассмотрением новичков. Благодаря одному из выпускников родного факультета, к декабрю Агата уже получила приглашение пройти отбор в «Татсхилл Торнадос» и «Гейдельбергских гончих», тренера которых как раз находились в поиске новых ловцов, и могли обещать ей участие в Чемпионате Лиги уже в следующем году, если она их устроит, а значит — дать реальный шанс побороться за отбор в сборную, пусть не к Чемпионату семьдесят четвёртого, но к следующему точно. Однако волшебница мечтала о «Гарпиях», поэтому тянула с выбором, переписываясь с помощником тренера желанной команды и тихо надеясь, что у нее может оказаться возможность войти хотя бы во второй состав.
На поздний вечер сегодняшнего дня у нее была назначена встреча с представителем «Гончих», где она должна была произвести на него благоприятное впечатление — глупо было бы портить всё только потому, что она все ещё тешила себя надеждами попасть в самую известную женскую команду. Могло статься так, что ею окажутся не заинтересованы, и тогда она вовсе останется ни с чем, а отказываться от спортивной карьеры Агата не планировала ни в коем случае. Именно поэтому сегодня она собиралась в один из баров Магического Лондона с такой тщательностью, будто бы ей грозил как минимум торжественный приём в Министерстве, а никак не подвыпившие компании местных гуляк, мешающих нормально общаться с приличным человеком. И по той же причине появление на пороге её дома очередного представителя Ноттов вызвало у девушки исключительно раздражение.
Во-первых, господин Корвус Нотт был у них не далее, чем полторы недели назад. Агата, разумеется, видела его и без того нередко, но в последнее время тот как с цепи сорвался — если раньше он вполне мог отложить посещения, когда дед чувствовал себя недостаточно хорошо для того, чтобы его принять, то теперь упорствовал в своём желания получать предсказания немедленно и лучше пачками, что и вовсе было нереально. Но кого волновали чужие проблемы? Им было нужно, и единственным утешением в данной ситуации оставалось то, что на многие вопросы Морис был в состоянии ответить, не используя непосредственно пророчества, вполне достаточно было использовать гадательный набор или таро. Впрочем, Корвус удовлетворялся и таким подходом, поскольку знал, что ни карты, ни руны старшему Шафику не врут.
Однако сегодня к ним заявился совсем не Корвус, и даже не его достопочтенная супруга, с которой и вовсе можно было нести полнейшую чушь, выдавая ее за запутанные предсказания. Нет, по словам деда, на пороге он встретил старшего сына Нотта, который доселе прорицаниями не интересовался и удостаивать их своим вниманием не спешил. Морис какое-то время подержал гостя в прихожей, сверяясь со своим самочувствием, но был вынужден признать, что сегодня у него явно неприёмный день и никаких сеансов он не выдержит, а это значило только одно — принять мужчину Агате придётся самостоятельно. Энтузиазма эта новость, ожидаемо, не вызвала.
И не мог он выбрать более подходящий день?
Пока дед приглашал мужчину пройти в небольшую гостиную и вежливо осведомлялся у него о здоровье и благополучии родных, Агата беззастенчиво подслушивала из-за двери соседней комнаты. Тратить драгоценное время на невнятные прихоти очередного отпрыска ну-очень-чистокровного рода ей абсолютно не улыбалось, но Морис сказал, что отказать они не имеют права, а объяснить, как и почему сегодня приём невозможен новому человеку будет трудно. В ответ колдунья только фыркнула и тихонько выругалась, схлопотав за это болезненный тычок под рёбра. «Всё будет нормально», — вместо наставления сказал ей дед и, легонько подтолкнув в сторону Нотта, отправился в свою комнату, чтобы прилечь, насвистывая себе под нос что-то неразборчивое.
— Добрый день, мистер Нотт, меня зовут Агата, я внучка Мориса, — колдунья чуть замялась в дверях, разглядывая незнакомца, но быстро совладала с собой и, жестом указав мужчине на диван, сама заняла кресло напротив. – Что бы вы хотели узнать?
Улыбаться было тяжело, но Агата старалась ничем не выдать своего недовольства. Портить отношения с наследником рода было себе дороже, и уж это понимала даже она в свои девятнадцать. Тем более, если не смирить раздражение, то и с предсказаниями ничего не выйдет, а он ведь пришёл именно за этим, так? Сейчас они быстренько отстреляются, и она ещё успеет на свою встречу. Не давая собеседнику растеряться, она продолжила:
— Можем раскинуть руны, посмотреть что-то на картах или по кофейной гуще, — она окинула комнату взглядом, ища подсказки, что ещё может Нотту предложить, но ничего подходящего почему-то так и не нашлось. — Или я могу попытаться сделать для вас предсказание, если у вас есть какие-то конкретные вопросы. Правда, существует вероятность, что я увижу не то, о чем вы просили, но то, что сама судьба считает наиболее важным.
И эта вероятность близится к ста процентам. Впрочем, мужчине об этом знать не обязательно, он всё равно вряд ли проникнется важностью и глубиной момента, да и ей бы не хотелось отменять все свои планы только из-за того, что Нотт что-то там не понял.
Как его зовут-то, кстати?
+
Надо сказать, Кадмусу пришлось ждать совсем недолго. Интересно Шафики всегда так быстро реагировали или просто знали, что их решил посетить именно Нотт? Дверь ему отворил не особенно высокий мужчина преклонных лет, причем преклонность эта виделась не столько в возрасте, сколько в некой истощенности во взгляде. Так обычно выглядят больные люди, которым или осталось совсем недолго, или их борьба только начинается. Так выглядят влюбленные, чей век, вероятно, окончен в неопределенности, недосказанности. Так выглядят безнадежные, и, оказавшиеся в их обществе спешат отвести взгляд, дабы не быть подвергнутым в ту же стихию. Что ж, Нотт не желал старику ничего из этого, хотя бы потому что, с большей долей вероятности, он еще мог возжелать воспользоваться его услугами спустя время. А получать предсказания у больного в той или иной мере — весьма сомнительная затея, это понимал даже Кадмус, который был крайне далек от всего это. Как, впрочем, был далек от всего другого.
— Мистер Нотт? Добрый день! Не ожидал вас увидеть, проходите скорее, на улице сегодня жутко холодно, - как странно было слышать от прорицателя, что его не ожидали увидеть. Кадмусу думалось, что те должны уж знать о ближайших событиях в своей жизни, тем более, что Мистер Нотт своим появлением все же разбавлял обычный уклад их сложившихся сеансов. Вообще-то он был не особо осведомлен о том, что происходит обычно на этих сеансах, как и не интересовался, что тут делал его отец. Он скорее знал положительные последствия, но, может это и не имело никакого отношения к обществу Шафиков. Сам по себе Корвус все же был не промах. Такой хватке могла позавидовать любая бойцовская порода, которой суждено было проиграть в битве с главой семейства в искусстве навешивания лапши на уши. Вы бы видели, как тот умеючи обводил вокруг пальца своих оппонентов, которые, в последствии, прибывали в глубокой уверенности святости этого нисколько не святого человека. Кадмусу стоило бы поучиться таким навыкам, хотя он и так неплохо справлялся с тем, что касалось спектаклей.
Он лишь кивнул в ответ старику и безгласно отправился в след за ним, рисуя в голове, вероятности, которые ожидают его в этот ненастный день. Убранство дома заставляло Нотта впечатляться, до теперешней минуты он был уверен, что Шафики поживают чуть лучше, чем среднестатистические полукровки, иначе как именно ограничивала их та самая сделка. Но Кадмус и бровью не повел, привыкший не поддаваться удивлению, подобно любому богачу, чье состояние исчисляется…или даже не исчисляется. И хоть его семья и была не в меру богата, а значит и он сам, все же он предпочитал проживать свою жизнь обособлено от этой самый семьи. Конечно, пока глава семейства не откинет коньки и он не получит все в наследство, тогда то покойный папочка не сможет вменить ему никакой зависимости. И Кадмус с чистой совестью начнет распоряжаться полученными благами. Но, если честно, мужчина никогда особо не занимал себя подобными мыслями, просто такое будущее было само собой разумеющимся, и бежать от него было бы просто глупо.
Его ввели в какую-то странную, небольшую комнатку, которая, казалось, соответствовала всем писаным нормам кабинета прорицателя и это заставляло подвергнуться скептицизму. Здесь и хрустальный шар был, и карты, и какие-то странные символы на бумажках. При входе висели тяжелые занавески, кажется, из бархата. Вот именно так Нотт и представлял себе убежище типичного прорицателя и либо он был настолько хорошо сведущ в вопросах интерьера таких волшебников, либо его пытались надурить. Но сегодня он был готов быть обдуренным, все же вопрос был не в деньгах, и далеко не в интересах Шафиков как-то ему вредить, иначе какие-то другие Нотты вскоре навестили бы их с менее дружеским визитом а то и хуже.
Кадмус уже было приземлился на диван с весьма необычным дизайном, как вдруг его окликнули, и был это далеко не старик. Он обернулся и обнаружил, что в дверях стоит совершенно юная девушка, увидеть которую он совершенно не ожидал. В его голове образ прорицателя складывался из черт, таких как например: преклонный возраст, который подразумевает под собой опыт и не дюжие знания в своей области. Что могла предсказать ему молоденькая девчонка? Что он попадет сегодня под проливной дождь? Но Кадмус все же отметил для себя, что компания рыжеватой блондинки будет куда приятнее компании старика, доживающего свой век. Тот того и гляди может окунуться в какие-нибудь истории своей молодости, за сто лет до рождения Нотта или еще раньше. Да, тут уж как поглядеть, а глядеть Кадмус предпочитал вдумчиво и с широким обзором. Что-то похожее на внешнюю скромность, которая открылась перед мужчиной, казалось, оттеняла какую-то незримую силу, характер. Одно то как та ловко сверкала своими зубками перед ним, говорило о том, что знакомство обещает быть интересным. Он слишком хорошо был знаком с обманом, и потому мог различить, когда ему истинно рады, а когда в мыслях ему уже дали пинок с такой силой, что он вот-вот пересечет границы страны. Но все же он пришел не полюбоваться, а узнать для себя что-то новое, а таких вот внучек он знавал куда больше, чем могло потребоваться.
— Добрый день, — он подумал, что начать все же стоит с вежливого тона, несмотря на то, что Шафики решили изменить отработанную схему, — Агата, внучка Мориса, для начала я бы хотел узнать, почему мне предсказывать вознамерились именно вы? — вообще-то он уже смирился с участью получения предсказаний именно у Мисс Шафик, но врожденное занудство не давало отпустить ситуацию так быстро. Так Шафики и распоясаться могут, хочу предсказываю, хочу иду на неспешную прогулку. Марку Ноттов нужно было поддерживать, ведь нет ничего важнее имиджа. Стоит только раз уронить себя в глазах общественности и считай ты уже никто.
— Я вообще-то никогда не думал пользоваться вашими услугами, но, чем черт не шутит. Может, вы сможете меня удивить? — он позволил себе ничем не примечательную ухмылку. Вообще-то вопрос о предмете предсказаний был довольно таки не простым. Ему казалось, что ему просто распишут перспективы на ближайшие пять лет, не обременяя излишними вопросами, а тут вот оно как, — А что из этого действеннее или, вернее, точнее? Карты вроде выглядят ничего. Может быть на них? Что вы на них видите?
Незваный гость вёл себя как-то грубовато, что ли. Вполне вероятно, что Агате показалось, потому что она и не хотела думать о Нотте хорошо и изначально отнеслась к нему достаточно предвзято. С другой стороны, а как она вообще могла относиться к человеку, из-за которого все её планы на сегодняшний вечер грозили рассыпаться прахом? К тому же гость, несмотря на своё условно-высокое происхождение, не удосужился даже представиться, сочтя, видимо, что не для таких мелочей эта роза цвела, и можно сразу, без лишних приветствий, бросаться с нападками. Вообще-то Корвус прекрасно знал, что рано или поздно принимать представителей его семейства начнёт младшая внучка Мориса и, вопрос этот был для него совершенно не праздным, ведь в том случае, если бы он не знал всех деталей, Шафикам с легкостью удалось бы его обмануть, утверждая, что пророков в текущем поколении просто не родилось. Но, видимо, его сын подобными деталями не интересовался в принципе, считая себя выше этого — проще же просто прийти, взявшись непонятно откуда, и потребовать то, что, по твоему скромному мнению, принадлежит тебе по праву рождения, так?
Скулы немилосердно сводило, а желание закатывать глаза в череп и смотреть на посетителя, как на умственно-отсталого сквиба, было настолько велико, что Агата едва сдержалась, пока Нотт один за одним задавал глупейшие вопросы. Чем она сможет его удивить? С каких пор вообще прорицания стали чем-то настолько необычным, что отпрыски чистокровных родов в поисках чего-то экзотического направлялись не на выходные в какую-нибудь далёкую колдовскую республику, а на приём к гадалке? Может быть, у Нотта просто что-то не в порядке, но он хочет, чтобы она сама догадалась, что именно, как опытные целители, к которым приходят особо стеснительные клиенты? Как бы то ни было, играть в забавную игру под названием "Ну давай, покажи мне свои фокусы" Агата не собиралась, а это означало, что гостю всё-таки придётся сформулировать свой запрос ко Вселенной чуть более конкретно. А она, так уж и быть, ему в этом поможет.
Шумно выдохнув, колдунья пристально посмотрела на своего собеседника и, постаравшись придать голосу максимально мягкие и ласковые оттенки (таким голосом, как ей думалось, разговаривают с маленькими детьми или посетителями психиатрических клиник) принялась объяснять:
— Вы хотите получить предсказание, и сделать его для вас сегодня могу только я. Дед приболел, и его здоровье просто не позволяет вести приёмы, — Агата поджала губы и продолжила, — Впрочем, насколько я знаю, в "контракте" между нашими семьями было установлено, что предсказывать вам может любой провидец из нашего рода, не так ли? Я провидица, вы Нотт, все формальные условия соблюдены.
И слово-то какое, тоже мне, "вознамерилась"! Как будто это она пришла в чужой дом без предупреждения и требует того, не знаю, чего. Нет, надо просто уговорить себя успокоиться и перестать так резко реагировать на поведение Нотта, иначе добром всё это может не кончится.
Она прикрыла глаза, досчитала про себя до трёх, и, вернувшись в сознание, снова вернула на лицо вежливую улыбку.
— Даже не представляю, чем я могу удивить такого высокопоставленного господина, — Агата покачала головой и потянулась к старенькой потёртой колоде, нашедшей своё место на столе. Морис, ко всеобщему удивлению, предпочитал новомодные, хорошо отрисованные карты, когда как его внучка всегда выбирала классику — Марсельское таро, к примеру. Возможно, доверие у Нотта вызывало именно то, что картинки на картах были знакомы практически каждому магу, да и даже магглу, ведь этими картами довольно активно пользовались и те, кто не имел никакого реального отношения ни к колдовству в целом, ни к прорицаниям в частности. — В руках обученного человека верно говорить будут даже пустые деревяшки. Но карты понятнее, потому что имеют визуальный ряд и изображения на них сами по себе вызывают у человека определённые ассоциации.
Она достала из ящика под столом плотную тёмно-синюю ткань и, расстелив её на манер скатерти, зажгла рядом две небольшие восковые свечки. Надежды на Нотта было мало — не только относительно того, что он сможет быстро разобраться в себе и решить, всё-таки, с какой целью пришёл, но и того, что он понимает хотя бы основные принципы гадания, в число которых входил тот простой факт, что канал между прорицателем и кверентом всегда необходимо закрывать. В обычных случаях вполне подошла бы хотя бы минимальная оплата, но мужчина явно настроен скептически, поэтому все вопросы о деньгах наверняка вызовут у него только невроз. А значит, самое время было самой позаботиться о себе завтрашней.
— Для начала нам всё-таки необходимо задать картам какой-либо вопрос, — уточнила Агата, медленно тасуя колоду. — Давайте я попробую вам помочь: может быть, вас ждёт какое-то важное событие? Или вас интересуют дела сердечные? Мы, конечно, можем с вами попросить карты продемонстрировать нам ваше будущее, но, я должна вас предупредить, что чем менее конкретный вопрос мы задаём, тем более размытый ответ получаем. Ну, так что?
Она протянула гостю руку с картами, жестом предлагая ему подснять колоду. Больше для того, чтобы он сам лучше сосредоточился на процессе, чем с какой-то практической целью, но тем не менее. – Левой рукой, на себя. И было бы неплохо, если бы вы всё-таки представились, мистер Нотт.
Карты в руках как-то неприятно вибрировали, то ли как будто бы намекая, что с таким неуважением к ним ещё не обращались, то ли раздираемые от желания сказать о чём-то совершенно конкретном и выжидая, когда же до них, наконец, дойдет дело. Едва Нотту стоило протянуть руку и коснуться таро, как одна из карт выскользнула из пальцев Агаты прямо на стол.
Второй аркан. Верховная жрица.
+
Если бы дамочка вздохнула еще пару раз, Нотт всерьез бы забеспокоился за ее физическое благополучие и предложил бы выйти подышать свежим воздухом. Все же в помещении было душновато, да и окон было не видать, бедняжка, того и гляди закончит свою "блестящую" карьеру прям у него перед носом. Нет, такого печального конца не заслуживает никто, ну, или почти никто. В конце концов, Кадмус не был таким уж бездушным. Он вообще был вполне себе душевным, по сравнению с Корвусом то, который нет-нет, да походил на средневековую окаменелость. И не столько по возрасту, сколько по своей человеческой (или не очень) сути. Если вспомнить, то мужчина мог по пальцам пересчитать те моменты в жизни, в которых принимал участие отец. И, в целом, он был доволен данной статистикой, ибо присутствуй глава семьи в его жизни чуть больше, и его характер мог стать куда менее пригодным для существования в обществе. А пока он был достаточно пригоден, чтобы проигнорировать еле осязаемое, но все же неблагосклонное отношение юной прорицательницы. В конце концов она действительно была еще совершенно юна. Нет еще ни одной морщинки: ни в уголках глаз, ни на лбу, да и шея наверняка еще долго не будет отмечена последствиями возраста. И шея эта вообще-то была ничего, без ярких прожилок, еле молочного цвета, совершенно плавно переходящая в ключицу, будто в ней не было не единой косточки, по крайне мере пока провидица не двигалась. Занятно. Сколько ей там было лет? Совершенно праздный интерес, хотя предсказания все же хотелось бы получать от волшебника, хотя бы окончившего школу. Или прорицатели обучаются где-то еще? Что ж, она ведь здесь была именно для того, чтобы ответить на его вопросы, не так ли? Но ограничат ли его в этих самых вопросах...
— Знаете, а я бы с удовольствием посмотрел, как вы будете предсказывать на деревяшках. Слышал, магллы научились угадывать возраст дерева по кольцам ствола, а вам кольца о чем-нибудь скажут? Моя матушка сущий дуб, не согласитесь предсказать ее судьбу? — даже странно откуда в Кадмусе всплыла информация, столь чуждая для чистокровного волшебника. Он никогда особенно не интересовался магглами, большинство родственников вообще довольно четко дали ему понять, кто они есть и где им стоит валяться. Однако, где бы там они не валялись, Нотту не было до этого никакого дело, как и до тех самых родственников. За двадцать семь лет он не чувствовал никакого особого влияния от большей части населения земли и предпочитал думать, что так оно и будет до скончание его века. Может, конечно, так оно выходило исключительно с ним, и с волшебниками схожего положения. Так или иначе, но чистокровную аристократию мало, что могло беспокоить, когда ты имеешь, больше, чем тебе нужно, и волен пользоваться всяческими благами общества, едва ли тебя должны заботить какие-то магглы. По крайне мере так думалось Кадмусу.
Он сам выбрал карты, хотя и им доверял не особенно. Все эти картинки, казалось, только воспаляли фантазию посетителя, и тот наверняка начинал видеть и верить в то, что на самом деле не более, чем красивый фокус. Нотт и сам бы смог прикинуться прорицателем с такими то красочными иллюстрациями, только и поспевай сочинять, пока пальцы перебирают колоду в очередной комбинации. Он уже было протянул левую руку, чтобы подвинуть карту, но вспомнил, что сеанс требует от него вопросов. Не так то это было легко собрать мысли в один какой-то конкретный вопрос тем более, что в текущем укладе немногое волновало его до такой степени, чтобы нестись к провидицам за предсказаниями. Может узнать о акциях на метлы? Или счет на предстающем матче по квиддичу? Вообще-то, Нотт не отличался особенной любовью к спорту, но почему-то сейчас именно он забил весь эфир.
— Ваши карты удивительно капризны, Мисс Шафик, — философски заключил Нотт, — Матушка с отцом давно хотят сосватать мне какую-нибудь чистокровную девицу. А мне становится все менее забавным находить отговорки для них. Какие перспективы ждут меня на ближайшие года два? Придется ли мне терпеть возле себя какую-нибудь до одурения чистокровную девчонку? — с этими словами он, наконец, сдвинул положенные карты и поднял глаза на прорицательницу, ожидая дальнейших действий.
— Кадмус Нотт, — он не спешил проливать свет на этот, казалось бы странно неуместный вопрос, — Мне казалось прорицатель без подсказок знает о перспективах хотя бы на ближайший час. Вы разве не знали, что я к вам сегодня загляну? — он не пытался язвить. Вообще-то ему действительно было интересно как это работает. По мере пребывания в обиталище предсказателей он как-то даже начал проникаться всей этой атмосферой таинственности, и незнание понемногу начинало воспалять любопытство.
-И позвольте уточнить, чтобы моя совесть была чиста, — не то, чтобы Кадмус вообще имел какое-то понятие о чистоте совести, но ради приличия, можно было и прикинуться в существовании такого фактора, — Вам хотя бы семнадцать есть? К нам не заглянут с обвинениями в использовании детского труда?
